Barclays: не инсайдерский сговор, а «пошутили»
На этой неделе в Лондоне прошло очередное заседание суда, связанное с электронной перепиской сотрудников Barclays. На этот раз слушалось дело по иску бывшего трейдера Криса Эштона [Chris Ashton]. Он обвиняет Barclays в незаконном увольнении в 2012 году после того, как предупредил своё начальство об электронной переписке с коллегами из других банков и попросил уточнить, какими конкретно сведениями с ними можно делиться, а какими нельзя. В конечном итоге банку пришлось уволить десятки трейдеров и столкнуться со штрафами на общую сумму не менее $10 млрд.
Его начальник Джастин Балл [Justin Bull] рассказал суду, как во время дисциплинарного расследования он предъявлял Эштону распечатку его переписки, которая содержит описание схем заработка с использованием инсайдерской информации, шутливые замечания о жене лучшего друга Эштона, а также упоминания "картеля", так в шутку называли себя участники переписки. Эштон ответил, что не усматривал в своей переписке ничего серьёзного и назвал её чистой воды бравадой.
Вот что Балл заявил суду: «Мы прекрасно понимаем, что подчас торговый зал биржи становится шумным и малоуправляемым местом, однако, по нашему убеждению, существует фундаментальная разница между шутками коллег в зале и использованием средств электронной коммуникации для передачи неуместной и оскорбительной информации внешним третьим лицам». Тогда Балл рассудил, что в случае предания их огласке подобные шутки угрожают репутации всего банка.
В переписке участвовали трейдеры из разных брокерских организаций, в том числе Barclays, JPMorgan Chase & Co. и UBS Group. Они делились инсайдерской информацией, чтобы влиять на ставки LIBOR и EURIBOR. Бывшие сотрудники не признают вины и считают, что Barclays сделал из них козлов отпущения, поспешив уволить напоказ перед финансовыми регуляторами.
Тем временем 6 июля Джастин Балл уже давал показания в этом же суде, но по иску коллеги Эштона по имени Джэк Мюррей [Jack Murray]. Этот трейдер был самым молодым (ему нет и 30 лет) и неопытным. Он пожаловался, что из-за увольнения у него возникли проблемы в личной жизни, и он находился на грани самоубийства. Из его показаний также следует, что он никогда не передавал инсайдерскую информацию и не использовал нецензурную лексику. Когда Мюррей стал участником нашумевшего скандала, его карьера оборвалась, едва начавшись, также Мюррей намекнул на упущенную выгоду, размер которой оценить крайне затруднительно.
